Оскорбительная кислота: в школах запустят антибуллинговую программу

Проект «Травли NET» и фонд «Журавлик» запустили бесплатную антибуллинговую программу для школ, по которой предлагается обучать педагогов и администрацию школы выявлять травлю и противостоять ей, а также прописывается четкий алгоритм действий на случай возникновения буллинга в коллективе. До сих пор травля в школе — нерешенная проблема, с которой пока ни учителя, ни директора толком не знают, что делать. Эксперты замечают, что решение ее зачастую важнее других показателей, по которым оценивается качество той или иной школы

— собраны различные материалы, методички, игры и лекции. Антибуллинговая программа поможет формированию гибких навыков у учеников, сплочению школьного коллектива и повышению квалификации учителей, отметили авторы проекта.

В пособие включены практические инструменты, которые, как утверждается, «обязательно дадут результат». Программа должна увеличить информированность на тему школьной травли, повысить квалификацию учителей, а также предлагает комплексный подход к превенции буллинга. Здесь не подразумевается проведение частых школьных мероприятий, учителей и администрацию не станут отвлекать от основных обязанностей, но будет обеспечена общая включенность в предупреждение травли.

Школа также получит гайд по профилактике травли, практические инструменты для работы, правила для учеников, чек-листы для учителей и родителей, а самое главное — внутренний нормативный документ, который поможет закрепить алгоритм действий и маршрут помощи в случае школьной травли.

Для запуска программы нужно зарегистрироваться на платформе «Гнездо».

Программа бесплатная, ко всем материалам доступ открывается сразу. Ее представят в 18:00 24 августа на вебинаре.

В проекте «Травли NET» рассказали, что жертвами буллинга являются 52% детей, 32% — жертвами психологической травли, а 26,6% — жертвами физической травли. При этом 15% жертв травли не рассказывают о проблеме взрослым.

Директор социальных проектов VK, руководитель «VK Добро», автор проекта «День борьбы с кибербуллингом» Александра Бабкина рассказала, что о травле в Сети рассказывает только 56% детей.

Эксперт профсоюза «Учитель», школьный педагог из Нижегородской области Дмитрий Казаков замечает, что в школах уже пытались создать систему, которая могла бы предотвращать и разрешать различные конфликты, в том числе связанные с травлей: созданы службы медиации, конфликтные комиссии.

— Но вопрос, как работают такие системы. По-разному — в зависимости от школы, но в большинстве случаев не очень хорошо, — сказал он «Известиям».

Косвенно это подтверждает и статистика. Эксперт направления «НФ. Аналитика» «Народного фронта» Константин Смирнов поделился, что

по итогам мониторинга в марте 2022 года 57% директоров школ говорили, что в их организациях существуют группы медиации (примирения), однако среди учащихся о наличии группы медиации знают лишь 9%.

Самой распространенной мерой профилактики школьной травли больше половины респондентов назвали обсуждение темы на родительских собраниях. 58% директоров также упоминают распространение среди родителей методических рекомендаций и памяток, однако среди родителей о них знают только 19%.

Еще 23% директоров школ сообщили, что у них нет профилактики буллинга, объясняется это отсутствием выявленных случаев буллинга, активной самостоятельной работой классных руководителей, отсутствием средств или времени у педагогов.

— Формальное решение проблемы не всегда ведет к фактическим результатам: об этом говорит выявленная разница в оценке мер профилактики травли среди родителей и директоров школ, — заметил Константин Смирнов. — Вероятно, следует чаще привлекать к разработке программ борьбы с буллингом общественные организации, имеющие опыт в профилактике.

Дмитрий Казаков замечает, что кроме реально действующих комиссий и служб медиации нужны грамотные специалисты, но даже качество педагогов-психологов в школах очень низкое: зачастую это просто переученные учителя, которые работают по совместительству и не имеют достаточно времени на это направление работы.

Профсоюз «Учитель» также выступает за то, чтобы должность классного руководителя была высвобожденной: это тоже поможет в профилактике травли.

— Я сам классный руководитель и одновременно учитель истории, но даже при моей не очень большой нагрузке заниматься классом фактически некогда, — говорит Дмитрий Казаков. — Я не могу постоянно с ними быть, всё время вникать в их проблемы. Педагоги, родители, дети живут в отрыве друг от друга, коммуницируют только в случаях острого конфликта.

Работа на самом деле не профилактическая, а прецедентная.

Он подчеркивает, что сейчас нет четкого алгоритма действий в случае травли на любом уровне: среди школьников, в отношениях учитель – ученик, в отношениях учитель – учитель и учитель – родитель.

Психолог, социальный педагог Артем Митряхин замечает, что в работе по противодействию буллингу школы очень сильно друг от друга отличаются, однако в целом это проблема, с которой нужно и, главное, можно работать, — хорошие примеры антибуллинговых программ есть, например, в Нидерландах, где реализуется несколько удачных технологических подходов.

При этом директор по развитию Национальной родительской ассоциации, кризисный психолог Марианна Шевченко считает, что разрешение проблемы буллинга могло бы быть одним из критериев успешности школы наряду с оценками за ЕГЭ, статистикой поступления детей в вузы и т.д.

— Любые результаты, касающиеся школьного учебного процесса, меркнут, их результат обесценивается, если в классе небезопасно находиться психологически и иногда физически, — уверена она. — Школа должна быть безопасным пространством и должна об этом заявлять: мы участвуем в антибуллинговом движении и гордимся этим. Пусть будут даже специальные значки вроде «территория, свободная от буллинга».

Александра Бабкина отмечает, что учитель — часто единственный взрослый, который может вовремя зафиксировать травлю, признать проблему и принять ответственность за ее решение.

— Задача педагога — сделать так, чтобы все ученики чувствовали себя в безопасности, и чем лучше будет подготовлен учитель, тем эффективнее будет решена задача, — сказала она. — Но на практике мы часто сталкиваемся с тем, что у многих педагогов такого опыта и понимания, как правильно реагировать, нет.

Марианна Шевченко замечает, что противостоять проблеме не учат ни в вузах, ни в педколледжах.

Более того, говорит она, есть учителя и администрации школ, которые недооценивают эту ситуацию, считают ее естественной для школьного коллектива и даже отчасти полезной: мол, это даже «закаляет». По ее мнению, нужно обязательно вводить практикоориентированные модули на тему противодействия травле в вузах и на курсах повышения квалификации.

Директор федерального научно-методического Центра толерантности, эксперт федерального антибуллингового проекта «Каждый важен» Анна Макарчук замечает, что в 30 регионах, где были эксперты проекта, ни один из опрошенных 3,5 тыс. педагогов не обучался противодействию травле в вузе или колледже.

Есть отдельные программы — «Конфликтология и коммуникации в деятельности учителя истории» (144 часов), например, однако о травле там не говорится.

— Всё-таки пропасть между конфликтом и травлей огромна, и пути разрешения проблем совершенно различны, — сказала она.

Практический психолог, педагог-психолог ОЦДиК Елена Болдырева говорит, что учителю часто сложно заметить буллинг: многое воспринимается как разовая шутка, а не проявление систематической травли. А Дмитрий Казаков признается: раньше травлей были простые издевки и обзывательства, сейчас же понятие расширилось, буллинг переместился в Сеть. Константин Смирнов отмечает, что

34% педагогов сами отмечают недостаток психолого-педагогических компетенций, в том числе по профилактике буллинга в школе.

Елена Болдырева добавляет, что бывают случаи, когда учителя сами начинают травлю

. Чаще это происходит в начальной школе, когда в классе оказывается «неудобный» по поведению, внешнему виду, социальному статусу ученик.

— Далека от мысли, что учителя делают это специально: скорее либо в силу не очень высокой психолого-педагогической компетентности, либо в силу своих личностных особенностей, — сказала она. — Поэтому важно, чтобы учитель мог рефлексировать по поводу своих действий: а не делаю ли я чего-то такого, что приводит к буллингу в классе?

Артем Митряхин замечает, что при внедрении различных антибуллинговых программ в школе могут возникнуть определенные сложности. Например, в глазах работников школ это может выглядеть как появление еще одного документа, с которым надо ознакомиться, а потом отчитаться. Поэтому лучше, если внедрением изначально будет заниматься специалист.

— На практике я видел, как в самом начале обучения учителя были настроены пессимистично, воспринимая это как обязаловку от администрации, — продолжает Артем Митряхин. — Но когда нет давления, когда учитель видит, что его не перевоспитывают, а помогают, это приносит свои результаты.

Даже простое появление методических рекомендаций для предотвращения травли в школе важно, подчеркивает психолог. Анна Макарчук из Центра толерантности подтверждает:

результаты исследования 2019–2020 годов показали, что для готовности предотвращать травлю особенно важно, во-первых, наличие методических материалов и инструкций, во-вторых, понимание психологических механизмов травли.

Она рассказала, что в антибуллинговом проекте «Каждый важен» тоже есть и инструкции для родителей и педагогов, и курс повышения квалификации для педагогов, и серия занятий с детьми, и сценарии классных часов. Самой важной здесь Анна Макарчук считает часть, связанную с очной работой с детьми. Именно там в ребенке формируют «роль защитника»: того, кто, видя происходящее, не отвернулся, а совершил какое-то помогающее действие, пусть даже самое маленькое.

Константин Смирнов полагает, что нужно задумываться о разработке большой целевой программы по профилактики буллинга. Туда следовало бы включить меры по профилактике травли как в школе, так и в других образовательных организациях, а также программы помощи людям, бывшим жертвой травли. Он отмечает, что в этом году указом президента утверждена Стратегия комплексной безопасности детей в России до 2030 года и одна из задач там как раз профилактика агрессивного поведения детей и их травли. По этой стратегии до конца 2023 года должен быть утвержден план мероприятий.

В Минпросвещения не ответили на запрос «Известий» относительно работы по противодействию буллингу в школах.